Имеет свойство яда - Страница 48

К оглавлению

48

— Что же ты так нас? — пробурчал он, заправив за ухо выбившуюся из хвоста прядь. — В коем веке нормальный человек появился и… сразу сваливает. Я так не играю. Нехорошо это.

Несмотря на содержание, тон у Сергея был добродушно-ворчливым. Олег сразу понял, что тот не злиться. И ощущение даже, что считает верным, что Грабар уходит.

— Это не я, это… судьба, — выкрутился он, задумчиво посмотрев окно.

— Ага, и судьба эта очень любит табанить всех и вся в рабочее время, — донеслось хмыканье. — Но я тебя понимаю. Даже искренне рад, ибо выдержать долго… Вряд ли ты смог бы. Юристы нормальные тут вообще не держаться.

Олег чуть нахмурился и посмотрел на собеседника:

— Что ты имеешь в виду?

Сергей откинулся на спинку стула, задумчиво посмотрел на Олега, искривил в усмешке уголок рта.

— "Монтроз" — недурственный кораблик, но капитан ведет его не в ту бухту. Потому я тут тоже долго не задержусь.

По выражению лица Сергия Грабар понял, что дальнейшие расспросы бессмысленны. Осмыслить бы надо сказанное, только совсем не до этого. Уйму времени пришлось потратить, пока получил документы в кадрах, там, как назло, принимали производственников. Потом Мария Федоровна ахала и качала головой, что уходит такой хороший мальчик.

Немного это даже умиляло, но, в целом, Олег устал и слабо соображал, как все успеть, поэтому только молча кивал и разводил руками, не забывая про вежливую улыбку.

Здание, где расположился "Монтроз", он покинул в первый раз вовремя, ровно в семнадцать ноль-ноль. Созвонился с Гаевским, который оказался занят, но встретиться завтра в восемь сразу согласился. Ночи вполне хватит, чтобы все проверить и привести в порядок. Что? Не спать перед походом в больницу, пусть и в качестве всего лишь поддерживающего, неразумно? Нет, не слышал.

Ехать в метро не хотел, а ждать автобус — долго. Потому, наплевав на хмурую погоду, и накрапывающий дождь, Олег двинулся в сторону дома пешком. С Яном Грабар поговорит сегодня. Уж с другом он точно не будет нервничать и продумывать каждое слово. А вот Сокольского лучше оставить на утро. Да, утро.

… А утро началось неожиданно быстро. Сразу после выпитой чашки кофе Олег набрал номер "Корсара". Сокольский взял трубку через пару гудков. Олегу самому не понравилось, как по телу прокатилась жаркая волна при звуке низкого голоса Корсара. Глубокий вдох. Взять себя в руки. Самое страшное позади. Почти.

— Доброе утро, Владислав Алексеевич. Вам удобно говорить?

Да уж. Еще бы уточнил, хочет ли он тебя слышать и все такое. Мысли почему-то в голову лезли отчаянно глупые, а сердце совсем не вовремя заколотилось как сумасшедшее. А пальцы вдруг стали ледяными. Или и раньше были, просто не обращал внимания?

— Да, Олег, конечно.

— Я… — голос почему-то стал хриплым. Олег тут же мысленно выругал себя. — Уволился из "Монтроза".

Несколько секунд молчания, словно Сокольский тоже осмысливал услышанное и не мог поверить, что так быстро.

— И даже не назначил двух недель отработки? — поинтересовался он через некоторое время.

Олег чуть не помотал головой, но потом выдавил:

— Нет.

Посмотрел молча в окно, там люди переходили дорогу. На красный. Дуралеи.

— Олег, почему вы звоните?

Сообразил, гад. Хороший, конечно. Но гад.

— Владислав Алексеевич, я больше не могу вас стеснять, — постарался как можно убедительнее сказать Олег, отметая мысли, что дело вовсе не в этом. — Я у себя побуду, закончу работу и завтра прошу еще день, тут неожиданно так получилось, что нужно срочно в больницу.

— Вам? Что случилось?

Тон резко переменился. Одновременно стал приказным, не давая возможности отмолчаться или ответить неправду. Но в то же время Олег уловил некоторое беспокойство. И от этого на душе вдруг стало как-то непростительно тепло.

— Операция на сердце, Владислав Алексеевич. Ее внезапно перенесли. Нет, не у меня, конечно. Поэтому я хочу закончить все дела до того, как приду в "Корсар". И… Что? Почему это я балбес?

Глава 13
Не все начальники гады

— Балбес, — вырвалось у Влада в сердцах.

Грабар смолк, а потом с явной растерянностью поинтересовался:

— Почему?

— Потому что раньше не сказал.

Свободной рукой Влад потянул ежедневник, пытаясь вспомнить, что и куда можно сдвинуть. Получалось, что почти все. А что нельзя сдвинуть, то можно перенести, наверное…

Грабар еще несколько секунд помолчал, потом отозвался официальным, то есть насквозь промороженным, голосом:

— Прошу прощения, Владислав Алексеевич. Я понимаю, что должен был предупредить о своих обстоятельствах. Если вы считаете, что они помешают работе…

— Олег, — перебил его Влад, уронив ежедневник и едва не сбив рукавом чашку чая, — я вас сейчас еще хуже назову. И буду прав, потому что вы первый начали.

— Я?

Одно удовольствие было слышать, как трескается айсберг официоза в его голосе. Удивленный Грабар вызывал непреодолимое желание продолжить игру… Влад напомнил себе, что сейчас не время. Вот совсем не время.

— Вы-вы, — подтвердил он. — Потому что только что очень вежливо назвали меня мудаком, не способным понять, что такое операция на сердце. Завуалированно, так сказать. Ладно, проехали. Клиника хорошая? Если операция плановая, может, стоит перевести в частную? Это же в Москве, я правильно понял?

Он намеренно не стал спрашивать, кто там у Грабара, хотя вопрос был очень интересный. О наличии семьи ребята из службы безопасности в досье не упоминали. Близкий родственник? Друг?

48